СПб.: Российский государственный академический Большой драматиче-ский театр имени Г.А.Товстоногова, 2019, 222 с.
Эта книга открывает серию, посвященную разбитой на десятилетия истории БДТ, задуманного, как театр «трагедии, романтической драмы и высокой комедии», формирование которого было поручено Александру Блоку, Максиму Горькому, Марии Андреевой и Николаю Монахову. Десять лет, двадцать спектаклей… От первой премьеры «Короля Лира» в здании на Фонтанке, 65 (перевод Александра Дружинина в редакции Александра Блока и Евгения Замятина, которые на втором году красного террора поспорили, оставлять ли сцену с вырванными у Глостера глазами: Блока она не смущала на фоне происходящего вокруг, а Замятину «вдруг стало невмочь»), до «Заговора чувств» Юрия Олеши, выпущенного Кон-стантином Тверским за несколько дней до наступления тридцатых. Не все сыг-ранные в двадцатых спектакли вошли в этот сборник, не все вошедшие были сыг-раны – белые пятна истории, вымаранные цензором строчки, заретушированные на фотографиях лица, режиссерские ремарки на чудом сохранившихся суфлер-ских экземплярах порой рассказывают больше, чем опубликованное. Так, напри-мер, здесь соседствуют поставленный «Джума Машид» и так и не случившийся «Борис Годунов»: «Машид» – по беспомощной пьесе Венецианова о революци-онной борьбе индусов с британскими колонизаторами – плата (как оказалось, бесполезная) за право поставить «Годунова», которого забраковали члены худсо-вета - представители общественности с фабрики им. Володарского и Гидромеха-нического завода. И только эскизы Петрова-Водкина, вошедшие в книгу, дают возможность пофантазировать, каким он мог бы получиться.
Авторы – режиссер, сценарист и журналист Сергей Радлов и дизайнеры Митя Харшак, Иван Смирнов и Любовь Котлярова – предлагают считать ее теат-ральным альбомом, к чему располагает обилие портретов, фотографий, сцен из спектаклей, эскизов и зарисовок, а также полиграфическое качество. Но сопро-вождающие тексты, сами похожие на зарисовки, предполагают еще и экскурс в историю, тем более, что некоторые документы опубликованы впервые.
В книге обозначены разные нити, которые соединяют первое десятилетие театра с нашими днями: старейшая актриса театра Клеопатра Каратыгина, перепи-сывавшаяся с Чеховым («переписка Антония и Клеопатры») – и молодой Ефим Копелян, который ввелся в знаменитый спектакль «Слуга двух господ» в тридца-тые; Борис Зон, так и не поставивший своего «Аттилу», и целая плеяда его бли-стательных учеников (включая Алису Фрейндлих), «Три толстяка» Константина Тверского и «Три толстяка» Андрея Могучего, акробатические трюки и техниче-ская сложность отсылает к «Бунту машин» со сложнейшим пространством Юрия Анненкова и трюками в исполнении актера Геннадия Мичурина.
Двадцатые годы БДТ – это художественные искания Мстислава Добужин-ского, Александра Бенуа, Бориса Кустодиева, Николая Акимова, Валентины Хо-дасевич, Владимира Щуко. Это музыка поэта Серебряного века Михаила Кузми-на, полузабытого композитора Владимира Дешевова, которого европейские со-временники называли гениальным, Юрия Шапорина, Бориса Асафьева. А еще это несколько страниц, вписанных в историю личного сопротивления системе – ди-ректора театра Рувима Шапиро, отказавшегося оговаривать других и себя, пьеса первого русского футуриста Василия Каменского, посвященная Патриарху Тихо-ну, или протокол допроса завлита театра Адриана Пиотровского, где он дает определение формализма, как чуждого советской власти направления в искус-стве, и тут же заявляет, что с самого начала являлся его приверженцем.
Ольга Фукс
